Дело пока не дошло до ночных стояний и выломанных дверей на входе, как в случае с выставкой Серова, но людской поток внушительный, растянулся на несколько кварталов. На самом деле показательны в этом отношении не только Москва и Санкт-Петербург, — Екатеринбург не исключение. Билетами на премьеру «Ромео и Джульетты» 5 марта в нашем оперном я начала интересоваться еще месяца за два, каково же было удивление, что чуть ли не все они уже были раскуплены. И это притом, что средняя цена на премьеру 3—4 тыс. рублей. Самые дорогие стоят 7 тыс. В зимние каникулы было не протолкнуться во многих музеях, в Центр Ельцина мы стояли за билетами минут двадцать. Многие были с совсем маленькими детьми. На новые выставки в Центре и сегодня огромный поток посетителей.

Культурологи, социологи, журналисты продолжают ломать голову и спорить, что стоит за неожиданно проявившимся феноменом — «очередями за искусством». Одни глубокомысленно заявляют, мол, люди в тяжелые времена собираются в группы по «зову» коллективного бессознательного. Другие говорят — да ладно вам, все просто: Путин сходил на Серова — вот народ и «ломанулся». Третьи утверждают — все еще проще: за границу теперь не уедешь — вот и вспомнили о культурных ценностях дома. Так что все-таки тому причиной, что стоит за новым явлением, когда люди готовы стоять часами, сутками не за колбасой или одежным дефицитом, как во времена СССР, а за «пищей» для ума и для души? Вот что думают по этому поводу эксперты, опрошенные «Уральским рабочим».

Владимир Бабенко, ректор театрального Института, заслуженный деятель искусств России:

— Это и вправду какое-то поразительное явление. Моя внучка недавно как раз была в Питере на выставке Фриды Кало, попала на нее с трудом, но все же пробилась. Долго делилась потом со мной впечатлениями.

Определить то, что происходит сейчас, довольно сложно. Это как в теории Льва Гумилева про пассионарность: люди движимы каким-то единым стремлением, кажется, с трудом осознаваемым ими самими. Такое ощущение, что нами руководит глубоко скрытый патриотизм. Но не квасной, не показной, а что-то глубоко в нас скрытое. Настоящее, а не наносное. К тому же раньше разлетались кто куда: от Греции до Парагвая, напитывались культурными ценностями за рубежом. А сегодня как будто земной шар стал меньше, а нас — больше.

Леонид Быков, известный российский литературовед, профессор УрФУ:

— Да, еще вчера многие могли себе позволить посещать галереи в Лейпциге. Могли захотеть — и через считанные часы улететь, скажем, на премьеру в Вену, на выставку какого-нибудь редкого художника в Берлин или Стокгольм. Сегодня этих возможностей не стало. И мы обратили свой взор на культурные ценности внутри России. Не менее значимые, надо сказать, а зачастую и превосходящие в чем-то те богатства, что есть в Европе. И это объединяет нас. Я бы сказал, неожиданно объединило. Думаю, сказалось еще и то, что в последнее время нам усиленно насаждают милитаристские настроения. В условиях повышенной тревожности люди тянутся к чему-то истинному, настоящему. А это во все времена и есть — культура и искусство.

Ко всему долгое время главным для нас была книга. Нет, сегодня не стали читать меньше, это миф. Просто читать стали более избирательно. В последние годы люди в принципе получили доступ ко многим другим сферам культуры. Спектр пристрастий достаточно широк. Причем эта тяга к искусству была заложена не сегодня, когда-то давно-давно. Помните классическое: сейте разумное, доброе, вечное в неурожайные годы. «Неурожайные годы» прошли, и «семена» стали давать всходы. Хотя и переоценивать их результативность пока явно не нужно…

Гарольд Зборовский, доктор философских наук, декан факультета социологии Гуманитарного университета:

— Назвать какую-то одну причину тут нельзя. Каждая группа людей движима своими интересами. Сказать, что все ринулись на выставки под влиянием какого-то одного фактора, — Путин ли на выставку сходил или что-то еще стряслось, — невозможно. И тут явно ни при чем ни кризис, ни протестные настроения. Но в последнее время действительно происходит нечто такое, отчего люди тянутся к искусству. Что-то происходит внутри нас, что-то вокруг меняется. И название этому явлению еще предстоит дать, еще предстоит все основательно осмыслить.

Но что касается Екатеринбурга, наряду с Москвой и Питером он всегда был городом высокой культуры. Я и сам на один из премьерных спектаклей в Музкомедию не мог купить билеты очень долгое время.

Артем Беркович, историк-архивист, искусствовед:

— На мой взгляд, ничего удивительного не происходит. Никакого отношения ни к президенту, ни к санкциям, ни к кризису это не имеет. Все это яркое проявление того, что все мы сегодня живем в информационном обществе. Ночь музеев, очереди в Центр Ельцина, Фрида Кало — все это единые события, и люди хотят быть частью этих событий.

В случае с Серовым, с его «Девочкой с персиками» сказалось еще и то, что это, по сути, хит, культурный продукт, знакомый с детства еще по страницам учебников. Это настоящее искусство, но в то же время очень демократичное и понятное по содержанию. И потому востребованное массами в первую очередь. Сейчас мы живем в таком мире, где информация создает событие, порой опережая его. Иногда это происходит даже на пустом месте, чаще — обоснованно. Мы часть информационного мира, это данность. Так что не стоит удивляться «очередям за искусством».