Глава государства, в частности, отметил, что сегодня в России более 150 сильных государственных научных институтов, центров, вузов, которые вносят заметный вклад в мировую и отечественную науку. На них приходится примерно 70% всех российских патентов, 80% высокоцитируемых работ. Их разработки востребованы реальным сектором экономики. Вместе с тем это лишь 10 процентов всех государственных образовательных и научных организаций.

— Ресурсы, которые выделяются на науку, должны получать сильные исследовательские коллективы, способные создавать прорывные технологии по наиболее важным для страны направлениям, конкурировать с ведущими мировыми центрами, — сказал Владимир Путин. — Именно в такой логике надо выстроить финансирование работ по приоритетам научно-технологического развития страны. Нужно определить конкретные научные и образовательные организации, которые способны выполнять сложные исследования по каждому из обозначенных в стратегии приоритетов, внимательно посмотреть, каким кадровым потенциалом, научной инфраструктурой они обладают, какие дополнительные меры по их укреплению нам необходимо предпринять.

Президент РАН Владимир Фортов озвучил несколько иные цифры. Он отметил, что рост наших публикаций за 15 лет составил всего 12% против десятикратного роста в Китае и трехкратного в Индии. При этом по количеству статей Китай обогнал нас в 1997 году, Индия — в 2005 году, а Бразилия — в 2007 году. И в спину нам уже дышит Иран.

— Ориентация только на ведущих неоправданно снижает масштаб задач и выводит из процесса громадное количество наших коллег, — сказал Владимир Фортов. — Они не найдут себя в этой стратегии, и это будет очень плохо. В науке не может быть монополизма.

Владимир Фортов обратил также внимание на то, что в фундаментальной науке выбор ведущих труден в принципе. Критерии отбора носят сугубо формальный и предельно бюрократический характер и никак не отражают природу научного творчества. В результате в  недавно предложенный список институтов-лидеров не попали такие наши мировые звезды, как ФИАН и Институт теоретической физики Ландау, Математический институт Стеклова, Курчатовский институт. Президент РАН отметил и еще один опасный эффект: даже в среднем институте есть сильные лаборатории и отделы. Оценка института по валу ударит именно по ним, по сильным ученым типа Григория Перельмана. Это неправильно, этого нельзя допускать.

Что думают по этому поводу уральские ученые? Они тоже не в восторге.

— В предложенном списке институтов-лидеров нет ни одной региональной научной организации, в том числе и уральской, — отметил заместитель председателя УрО РАН по научно-организационной работе, член-корреспондент РАН Николай Мушников. — В лидерах в основном московские и петербургские научные организации: МГУ, Санкт-Петербурский университет, физико-технический университет имени Иоффе, еще несколько столичных организаций. Предполагается, что в эти ключевые лидирующие организации будет направлен основной поток финансирования. Именно они будут определять, кого взять в соисполнители. Мотивируется это тем, что тогда они смогут отвечать за результат. Но реально мы знаем, что деньги за пределы Садового кольца вообще не выйдут. Для ученых УрО РАН это самый нехороший момент из того, что прозвучало на совете. Надеяться на то, что какие-то региональные институты попадут в список лидеров, невозможно. В том, что такой курс будет проводиться, сомнений нет, несмотря на то, что сказал Фортов. Лидеров определят, хотя, возможно, список станет пошире, а принципы, по которым будут определять лидеров, вынесут на более широкое обсуждение.

Он также отметил, что в последнее время институты финансируются и без того плохо. Уже начинается секвестр бюджета на 10%, и он будет не последним в этом году. Но дело не только в сокращении объемов финансирования. Раньше по программе фундаментальных исследований деньги выделялись в январе. Когда реформа стартовала, все страшно затруднилось. В прошлом году о выделенных на исследования суммах  институтам сообщили только в августе, а средства они получили в конце сентября.

— Ученые ждали денег девять месяцев, чтобы начать исследования по проектам, — сказал Николай Мушников. — Как тут можно работать? И это не издержки переходного периода. Просто процедура выделения средств сильно удлинилась, так как решение о финансировании принимает одно ведомство (РАН), а распоряжается деньгами — другое (ФАНО).

[photo]3286[/photo]

Фото Антона БУЦЕНКО.