Она посоветовала посмотреть книгу Семена Гейченко «Пушкиногорье» и попала в точку. Именно там я прочитала, что когда занимающийся опекой над детьми и имуществом Пушкина граф Григорий Строганов по просьбе Натальи Николаевны, жены поэта, обратился к царю с просьбой «даровать высочайшее дозволение на сооружение памятника на могиле А. С. Пушкина», то царь не только дал согласие, но и порекомендовал мастера. Мастером этим был Александр Иванович Пермагоров.

В 1837 году Александр Иванович участвовал в отделке малахитового зала Зимнего дворца. Император, проходя по залу, остановился, стал расспрашивать мастера, из каких он краев родом, чем занимается постоянно. Пермагоров ответил: «Вашего величества цеховой мастер каменных дел». Работа его, видимо, понравилась императору, и он занес его имя в свою записную книжку, а после в числе других наградил серебряной медалью «За усердие». Это имя и вспомнилось ему, когда граф Строганов обратился к нему с просьбой.

О мастере Пермагорове в своей книге «Екатеринбургский Акрополь. Вознесенская горка» писал известный краевед Всеволод Лукин. А. И. Пермагоров — потомственный камнерез, вырос в Екатеринбурге и с малых лет приобщился к искусству работы с камнем. Когда в 1814 году ему исполнилось 15 лет, его вместе с группой камнерезов отправили в Петербург для «обучения каменному делу». Вскоре Пермагоров был зачислен подмастерьем на Петергофскую императорскую гранильную фабрику. Там стал настоящим мастером так называемой монументальной вечной мастерской этого предприятия. Его работы — памятники и надгробья —появились на кладбищах Петербурга и Москвы. В некрополе Александро-Невской лавры можно и в наши дни увидеть его монументы. Кстати, Пушкина в свое время восхищали его памятники грузинскому царевичу Вахтангу и румынской княжне Смарагде.

В общем, понятно, почему опека решила именно с Пермагоровым заключить договор на изготовление пушкинского памятника-надгробья. В помощники Александр Иванович взял екатеринбургских мастеровых — своего брата Льва Ивановича и трех братьев Истоминых — Парфена, Афанасия и Александра. В ноябре 1840 года в мастерскую приехала вместе со Строгановым и Виельгорским Наталья Николаевна. Памятник был готов, всем понравился, и было решено отправить его в Святые Горы.

10 декабря 1840 года мрамор памятника и каменные плиты были упакованы в ящики и погружены на семь подвод. И повез их Михайло Калашников, верный слуга Пушкина, староста Михайловского и Болдина. Правда установка памятника, как пишет Семен Гейченко, директор Пушкинского заповедника, оказалась нелегким делом. Нужно было не только смонтировать и поставить привезенные части, но и соорудить кирпичный цоколь и железную ограду, подвести под все четыре стены цоколя каменный булыжный фундамент и выложить кирпичный склеп для праха поэта.

Установка началась весной 1841 года, а закончилась в августе. Памятник получился величественным. Как пишет Всеволод Слукин, благодаря ему «невидимая нить протянулась от последнего приюта Александра Сергеевича Пушкина к уральскому городу Екатеринбургу».

Но время не щадит не только людей, но и их творения. Когда к 100-летию со дня рождения А. С. Пушкина памятник был обследован Псковским Пушкинским комитетом, выяснилось, что свод и склеп могилы были деформированы. Чтобы не допустить дальнейшего разрушения, решили немедленно приступить к реставрации, подвести под старый свод новый на цементном растворе. На месте работ в это время оказался барон Розен с одним из писателей. Об этом факте сообщает исследователь творчества поэта Валерий Лобов в книге «Ключи к загадкам Пушкина». Он пишет, что именно они сделали несколько фотографических снимков видневшегося в глубине могилы гроба и обнаружили на одном из верхних камней старого свода проявившееся выпуклое изображение лица. А отклонив камень несколько в сторону, заметили его явное сходство с ликом Пушкина, что невольно заставило вспомнить строки поэта: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный».

Они сообщили также, деревянный гроб Пушкина замечательно сохранился и, судя по этому, могло бы сохраниться и бренное тело. Но исторических свидетельств на тот момент не последовало, и эта тайна ушла на дно могилы.