Тогда как на Малой сцене Театра на Таганке «Земля Эльзы» в постановке Семена Серзина пройдет только во второй половине января, новое «детище» главного режиссера екатеринбургского ТЮЗа Ильи Ротенберга зрители смогли посмотреть 18 ноября и увидят 19-го в рамках проекта «Театр за бетонной стеной». «Фантазии на провинциальные темы со стихами и игрой на гармони в двух действиях» — такой жанр постановщик определил для истории, которую Ярослава Пулинович написала всего лишь этим летом.

В центре сюжета любовь двух пожилых людей. Эльза Александровна Кравчук, в девичестве Блюментрост, этническая немка. Ее с матерью в годы войны сослали в Сибирь, в поселок Ярки, где она всю жизнь прожила с нелюбимым мужем, уже покинувшим этот свет. Василий Игнатьевич — городской житель, учитель географии, вдовец, переехал в сельскую местность для отдыха. У обоих за плечами целая жизнь, но нежное чувство, внезапно вспыхнувшее между ними, становится первым, и потому дарит ощущение новой жизни и бесконечности отмеренного на двоих времени. Увы, прекрасные мечты о будущем остаются мечтами, а сами мечтатели… уходят: сперва Он, а следом и Она.

Трогательная и нежная история об «осенней» любви — очень люблю такие! — заставляет глубоко сопереживать героям. Тем более что их хрупкое счастье стремятся разбить и близкие, считающие себя полноправными «хозяевами» стариков, и соседи, привыкшие совать свой нос в чужую жизнь. Старания тех, кто «лучше знает», что нужно влюбленным, увенчиваются успехом. Но ради чего старались? Стоила ли игра свеч?

Ярослава Пулинович, а за ней и Илья Ротенберг поднимают важные для каждого из нас темы. Оставим за скобками истории военного детства и послевоенной юности персонажей, быт и будни провинциального селения, вопрос этнического самоопределения. Это все становится фоном для тех экзистенциальных вопросов, которые звучат в драматическом повествовании.

Эгоизм детей, который с взрослением приобретает монструозные черты; любовь, которая душит и не дает Другому и глотка воздуха, пусть даже этот Другой — собственная мать. Тотальным страхом одиночества движимы герои независимо от возраста. А ради сохранения собственного комфорта и привычного образа жизни они готовы идти на самые жесткие манипуляции. Разве искренна любовь дочери, которая ставит своего самого близкого человека перед сложным выбором между его собственным счастьем и его же родительским долгом? Сомневаюсь.

Для меня остается открыт ряд других вопросов. В первую очередь, попадает ли пьеса Пулинович и постановка Ротенберга в заданный формат? С одной стороны, проект «Театр за бетонной стеной», существующий в ТЮЗе с 2002 года, рассчитан на аудиторию постарше. Он подразумевает провокацию, экспериментальность текстов и их интерпретаций. Оригинальное прочтение режиссером Олегом Гетце пьесы Мартина МакДонаха «Человек-подушка» долго не отпускает, заставляя снова и снова возвращаться к увиденному… В постановке «Земли Эльзы» провокативности и эксперимента маловато.

Тема, взятая автором за основу: смелость пожилого человека начать жизнь сызнова — далеко не нова. Да, Эльза и Василий на удивление уверены в своих чувствах, идут против всех, но… к чему они приходят? Драматург лишает нас хеппи-энда (на который надеешься, но не веришь до конца), словно подтверждая, что старики, рискнувшие влюбиться, могут быть счастливы лишь на небесах. Понятно, жизнь — штука непредсказуемая, но, полагаю, активные бабушки-дедушки позицией драматурга вряд ли бы вдохновились. Да и кричать, что эгоистичные дети — убийцы «впавших в маразм» родителей, тоже не созидательно. В конце концов, довести до смерти можно и молодого человека.

Не понимаю, зачем режиссер уделяет время некоторым персонажам, которые в ходе сценического повествования не играют, простите за каламбур, никакой роли. Например, внучка Эльзы Даша, быть может, и влияет на что-то в драматическом тексте, но на сцене она создает лишь «шум». А вот хор поселка Ярки, состоящий аж из четырех бабушек-соседок, в этом плане намного органичнее. Ибо они, будто некий пантеон, давят Эльзу мифическим авторитетом «гласа народа».

Есть «провисания» и в пьесе. Ярослава Пулинович много внимания отдает деталям, монологам. Это хорошо, скажем, при чтении драматического произведения, при его читке в лабораторных условиях. Но на сцене это неоправданно затягивает действие. Иные сцены вообще выбиваются из общей задумки. Так, сидеть на чердаке во время дождя и гадать по книге или рассказывать друг другу страшные истории здорово. Романтический посыл автора очевиден. Но когда этим начинают заниматься люди глубоко не молодые, у читателя/зрителя возникают сомнения в их умственной полноценности. Нет-нет, я не ставлю крест на оригинальности поступков тех, кому за…, но хочется сопереживать героям, а не смеяться над ними. На мой взгляд, режиссеру не хватило терпения (времени?) отделить зерна от плевел, чтобы после посадки на земле Эльзы действительно зацвели розы, о которых она так мечтала.

[youtube]u-lxlc8P1ng[/youtube]