Люди отнеслись к авиакатастрофе по-разному: кто-то искренне сопереживает, кто-то старается абстрагироваться от случившегося и выключает телевизор, чтобы не видеть тяжелых кадров. «УР» спросил у читателей: затрагивают ли вас национальные трагедии?

[photo]3147[/photo]Марина ЛЯПУСТИНА, 43 года, продавец-консультант:

— Когда смотрела репортаж о крушении самолета в Египте, плакала. Смотришь на фото счастливых отдохнувших, загорелых людей, которые и не подозревают, что им жить осталось считанные часы, и слезы сами наворачиваются. Думаешь, что если ты так реагируешь на гибель незнакомых людей, то каково родственникам пассажиров того злополучного рейса? И надеешься, что с тобой и дорогими тебе людьми такого не случится.

[photo]3147[/photo]Дмитрий АЛЕКСЕЕВ, 28 лет, тележурналист:

— В силу профессии мне приходится отслеживать различные новости. Если случается какая-то массовая трагедия — эта тема очень долго остается на слуху и обсуждается. Тем более, в данном случае точные причины падения воздушного судна неизвестны. К сожалению, опыт показывает, что хорошие новости не столь интересны. Трагедии пугают, однако люди с жадностью просматривают репортажи с места событий, читают комментарии экспертов… Мне кажется, они думают: «Какое счастье, что это случилось не со мной или моими близкими». Сложно кого-то за это осуждать.

[photo]3147[/photo]Анастасия ПЛОТНИКОВА, 23 года, экономист:

— Меня сообщения об очередной трагедии не особенно трогают. Конечно, нет ничего хорошего в том, что люди гибнут. Но такое случается постоянно. Если каждый раз переживать, то в скором времени из-за постоянной нервозности начнутся проблемы со здоровьем. И к публичным выражениям скорби отношусь отрицательно. Размещать фото и новости о трагедии на своих страницах в социальных сетях, обсуждать с коллегами и знакомыми, насколько ужасно случившееся… Все это бесполезно. Если уж оказывать помощь, то она должна быть реальной.

[photo]3147[/photo]Елизавета ТРЯСИНА, 39 лет, менеджер:

— Когда происходит авиакатастрофа, наводнение, какая-то крупная авария, я всегда начинаю искать виноватых. Узнаешь трагическую новость, как бы ты ни сопереживал, нужно куда-то направить негативную энергию. В итоге ты винишь власть имущих, террористов, непрофессиональных пилотов, жадных перевозчиков, которые не обеспечивают ремонт воздушных судов… Почему-то так проще переживать.

[photo]3147[/photo]Александр БАРТЕМЬЕВ, 29 лет, специалист по информационной безопасности:

— Несомненно, крушение российского самолета, как и любая другая массовая гибель людей, — это ужасная трагедия, но погибших не вернуть, а вот причина катастрофы обязательно должна быть установлена. И если есть виновные, их необходимо наказать. Хоть на самолете и не было никого из моих знакомых, но на их месте мог быть любой из нас, принцип «моя хата с краю» здесь неуместен. Надеюсь, что эксперты выяснят причины случившегося, и повторения подобных ЧП удастся избежать в будущем.

[photo]3147[/photo]Наталья РЫБНИКОВА, 68 лет, пенсионерка:

— Гибель большого числа людей всегда пугает. Мне почему-то особенно жаль родственников погибших. Им еще столько предстоит пережить — процедуру опознания, похороны, стресс. Кто-то ведь всю семью потерял. Вот ты счастливая мама, бабушка, а случись трагедия — и ты в одночасье потеряешь все — свое продолжение, свои надежды, собственную частичку вечности. Страшно даже об этом думать.