При этом ранее ведомство разработало проект программы патриотического воспитания граждан до 2020 года. Главный целевой показатель — доля россиян, гордящихся своей страной. Она должна увеличиться на восемь процентов к 2020 году. На программу планируется потратить более 1,85 миллиарда рублей, в основном бюджетные средства.

Думаю, никто в нашей стране на уровне школьного обучения пропагандировать терроризм не собирается — и не только, чтобы не нарваться на «соответствующую статью». Вот была бы сюрреалистическая картинка: седовласая Марьиванна вещает первоклашкам — мол, деточки, возьмите-ка бомбочки… Главная проблема в том, что пункты вышеизложенного сообщения — крайне двусмысленны. Что, к примеру, означает основная посылка: «Деятельность учителей должна быть направлена на формирование у обучающихся исторически сложившейся в России системы ценностей и норм поведения».

Что, простите, это такое — «исторически сложившиеся ценности»? Можно предположить, что речь идет о чем-то «почвенном», противопоставленном «чуждому влиянию». Так, что ли? Тогда давайте договаривать: выходит, «нашими» будут традиции самодержавия, крепостного права? Никита Михалков уже ведь высказался в духе: крепостное право-де было нашей «традиционной ценностью»… И, следуя этой логике, нужно выбросить из русской истории Избранную Раду, конституционные проекты Голицыных и Татищева, раннюю Екатерину II, Радищева, декабристов, Великие реформы Александра II, Серебряный век, «оттепель», «перестройку» — все то, что утверждало высшую ценность свободы. Как вам такая перспектива — тем более применительно к педагогике?

А что значит «чуждые российскому обществу ценностные нормы»? Очевидно, это означает — долой все западное. Но вынужден напомнить слова великого русского классического историка Василия Ключевского: «Россия достигла максимального процветания именно в те годы, когда она максимально открылась Западу». И напомнить констатацию современного российского историка Евгения Понасенкова: в русском языке 85% слов — «импортные». Это ли не показатель совершенно определенных взаимоотношений российского социума к «чуждым нормам»? И «прозападной» была вся отечественная культура Нового времени — от Кантемира до современных концептуалистов в литературе, от Симона Ушакова до Комара и Меламида в живописи, от Василия Титова до Альфреда Шнитке в музыке, от Аристотеля Фиорованти до Бориса Иофана в зодчестве…

Да и вообще: кто возьмется быть экспертом в том, какие нормы являются чуждыми, а какие нет? Ведь любые ценности и традиции — феномен не статичный, они подвержены всем изменениям и трансформациям, присущим культуре как явлению. Поэтому то, что сегодня кажется «вечным» и почвенным», вполне может оказаться самым что ни на есть «заимствованным» — и наоборот. Скажем, выражения «русский балет» и «русский романс» в момент своего появления резали слух своей несочетаемостью, что-то типа «советский Панасоник» — настолько тогда была у всех на глазах откровенная «импортность» данных эстетических явлений. А буквально через поколение — все изменилось диаметрально! В России вообще есть тенденция быстро и радикально «переваривать» приходящие «из-за бугра» духовные и художественные импульсы — воспринимая последние в самое исторически короткое время как «свое родное». По такой матрице, например, появились на свет Божий и Ломоносов, и пушкинская эпоха, и Серебряный век…

И совсем добивает требование процентной нормы в деле увеличения патриотизма на Руси, и даже заявление о финансировании этой самой нормы. Это уже — что-то совсем гоголевско-зощенковское по стилистике. И что считать патриотизмом? Чем дозволено будет гордиться? Тут антитеза только такая: или «Сталиным», или «Пушкиным». Проблема в том лишь, что Пушкин в процентные нормы чиновников явно не укладывается…