К юбилею приурочена и продолжающая свою работу выставка, рассказывающая о творческом пути мэтра, гвоздем которой являются макеты Екатеринбургского академического театра оперы и балета, Свердловской академической филармонии, главного корпуса УПИ — УГТУ — УРФУ, Управления Свердловской железной дороги…

Правда по ходу подготовки к юбилею выяснилось, что фактическим годом рождения Константина Трофимовича был 1878-й, а не 1880-й, как считалось ранее, — этот факт успели отразить во втором издании биографической книги ученика Бабыкина, доктора архитектуры Владимира Десятова, презентованном на конференции. Ну а возникшему расхождению в датах решили большого внимания не уделять, просто следующий юбилей, 140-летний, можно будет отметить в 2018 году…

Каждый из выступивших в мемориальном блоке конференции, выделил в наследии Константина Бабыкина какую-то особенную грань. Отмечено и стилевое разнообразие застройки (сам маэстро поработал и в модерне, и в конструктивизме, и в неопалладианском стиле, склоняясь в итоге к классике), и то, что воспитанники нашей, бабыкинской, школы успешно творят по всему миру, и многое другое.

Чествованием мэтра дело, конечно, не ограничилось. В соответствии с заявленной темой прозвучали научные доклады, состоялись дискуссии по актуальным темам градостроительства. Например, внушительный блок материалов по проблематике развития транспортной инфраструктуры городов представили специалисты из Иркутского национального исследовательского технического университета.

С большим интересом участники конференции выслушали доклад народного архитектора РФ Александра Старикова, в котором дан исторический анализ значения реки Исети в формировании Екатеринбурга, а также оценка перспектив использования ее поймы.

Докладчик выделяет несколько периодов, для которых характерен различный тип использования реки. Так, в 1723—1760 годах основное назначение — производственное, река приводит в движение заводские механизмы. Следом, до 1925 года, тянется хозяйственный этап, на котором вдоль реки формируется ландшафт административно-торгового города, развивается его рекреационный ресурс. Техногенно-потребительский этап (1925—1990) ознаменован индустриальным ростом, что для реки означало превращение в канализационный коллектор с толстым (до 10 м) слоем донных отложений, сносом храмов — архитектурных доминант, существенно влиявших на визуальное восприятие поймы и всего города.

Следующий, приватно государственный период, — это благоустройство центральных и одновременная деградация периферийных участков поймы, наступление жилой застройки, урезание береговой линии. Наступивший в 2002 году либерально-урбанистический этап, по Старикову, может свернуть как к оптимистическому сценарию, с созданием функционально нагруженного зеленого общественного пространства от Решет до Арамиля, так и к пессимистическому, ведущему к ухудшению качества жизни, уходу инвесторов и перемещению города на задворки мирового урбанистического процесса.

Сам автор не слишком оптимистичен. В частности, из-за того, что, например, в Москве, реализующей свою программу развития речной поймы, на благоустройство, в пересчете на душу населения, выделяется в 11 раз больше средств, чем у нас… Горячим оппонентом Старикова выступил председатель Архитектурно-градостроительного совета Екатеринбурга Михаил Вяткин, приведший ряд доводов в пользу оптимистического сценария…

Словом, будем надеяться, что не все потеряно.