Дело в том, что подробный текст соглашения пока не показали даже конгрессу США — широкой общественности представили только коммюнике. 

Но даже из него можно судить, насколько мощная создана структура, насколько сильный игрок может уже скоро диктовать всему миру условия игры в торговле и экономике в целом.

Кроме США и Японии в партнерство вошли еще десять стран — Канада, Вьетнам, Малайзия, Мексика, Перу, Чили, Бруней, Сингапур, а также Австралия и Новая Зеландия. На эти государства уже сегодня приходится треть мировой торговли и 40% мирового ВВП. Каким будет расклад сил в результате создания зоны свободной торговли, а это то главное, ради чего подписывалось соглашение о партнерстве, экспертное сообщество пока в оценках резко расходится. Одни делают ставку на США и его 11 друзей, другие на Китай и азиатские рынки в целом.

Государствам, не вошедшим в ТТП, остается только строить прогнозы, как новый альянс сил повлияет на их экономику и как действовать в новых условиях, чтобы если не выиграть, то хотя бы не проиграть в этой глобальной «шахматной партии». О подробностях создания нового партнерства, о том, как ТТП скажется на экономике России, почему в него не вошел Китай и что ждет в результате этого крупного игрока — наш разговор с доцентом кафедры финансовых рынков и банковского дела УрГЭУ Евгением СТРЕЛЬНИКОВЫМ.

— Евгений Викторович, какую цель преследуют США — указать Китаю на его место, перетянуть одеяло на себя?

— Не то чтобы перетянуть, скорее закрепить то лидерство в мировой экономике, которое было у США на протяжении 50 лет. Оно сохраняется и сегодня, но за последние 30 лет все же несколько пошатнулось из-за развития азиатских рынков. Не только, надо сказать, Китая, но и стран Ближнего Востока — в частности, Эмиратов. Дубай сегодня — это серьезный центр мировой торговли не только нефтью, но и капиталом, золотом. Этого не стоит забывать. Свою лепту в расклад сил в мировой экономике внесли Сингапур, Малайзия, другие страны. Вообще сегодня позиция США напоминает позицию Великобритании лет 110 назад. Тогда примерно то же самое происходило. Только на месте Китая были США. Британская империя на тот момент конкурировала с Россией, Германией и с США. На каком-то этапе все же в большей степени — с Германией. Но все равно в результате мы получили экономическую систему, при которой лидирующее место на экономической карте мира было занято Соединенными Штатами. Они стали первыми, далеко потеснив Великобританию.

— А как «12 друзей» могут повлиять на экономику России?

— Давать оценки пока, конечно, сложно, но в общем и целом это соглашение может еще больше сузить наши возможности на мировом рынке. Это касается не столько рынка товаров, сколько рынка ресурсов. Новый альянс сил неизбежно окажет влияние на перераспределение доходов на рынке нефти и нефтепродуктов, косвенно повлияет и на рынок газа. Произойдет уменьшение доли России на мировом рынке в целом. Соответственно, доходы уменьшатся.

Хотя это не заденет рынок оружия, рынок военных технологий, которым мы пока еще обладаем. Спектр того, что мы продаем, у нас не очень большой, но есть. Мы экспортируем, в частности, оружие, военные технологии в Индию, другие страны.

В целом же наша доля в мировой торговле сегодня всего около одного процента, и говорить о каких-либо наших конкурентоспособных товарах, увы, не приходится. На мировом товарном рынке России, если честно, и предложить практически нечего. Это касается и наших взаимоотношений с Китаем. На 90% он покупает у нас ресурсы, не более того.

— Один процент доли на мировом рынке, но и из них львиная часть — это нефть и газ?

— Главным образом да. Плюс — продаем продукты нефтегазового комплекса. Бензин, к примеру. Но и его мы реализуем на 10—15% дешевле, чем «Бритиш Петролеум», к примеру. Причина в несоответствии продукта высоким мировым стандартам. Куда ближе к мировым стандартам продукция «Лукойла». У него даже есть свои станции на территории США.

В целом же положение у нас незавидное, прямо скажем. И думаю, новое соотношение сил в мировой экономике мы ощутим на себе в ближайшие пять-шесть лет. При этом не надо забывать, что наша страна до сих пор находится под санкциями. И это будет создавать некий кумулятивный эффект в сочетании с правилами игры, которые будет диктовать миру новое торгово-экономическое партнерство.

— Очевидно, мы будем в еще большей степени рынком сбыта для мировой экономики? Ибо сложно представить, что на завтра мы предложим хотя бы один некий высокотехнологичный продукт, от которого невозможно будет отказаться…

— Пока это так. Нам нужно производить свои товары, иначе нас все дальше и дальше будут отодвигать на задворки мировой экономики.

— По всей видимости, страны, вошедшие в Транстихоокеанское партнерство, долго готовили документ, долго держали его в тайне (часть глав, к слову, все же просочилась в открытый доступ через Викиликс), и это говорит о том, что планы у них серьезные, и они опасались, чтобы ничто не нарушило их раньше времени.

— Думаю, подготовка к соглашению шла на протяжении не менее лет 10—15, а то и 20. Документ, возможно, изначально назывался не так, как сегодня, но перспективы развития мировой экономики были отражены в самой концепции верно. И верно были выработаны стратегия и тактика реагирования на эти процессы.

— А может Китай изменить стройные планы союза «12»? Возьмет и переиграет всех…

— При всем бурном развитии Китая он все же пока не настолько велик, чтобы соперничать в такой «тяжелой весовой категории». Думаю, вариант 50 на 50. Причем не только в Китае дело. В течение ближайших десяти лет мы увидим борьбу той системы, которую выстраивает США, и азиатских рынков в целом. Отдельные аналитики предполагают, что Китай начнет создавать свой альянс. И в конечном итоге, в отдаленной перспективе, в выигрыше будет все-таки Восток.

— А вариант вхождения Китая в союз «12 друзей», превращения его в чертову дюжину возможен?

— Подавляющее число аналитиков считают, что нет. Ибо пока это не соответствует планам сторон. Китай, может быть, не настолько силен, но и однозначно не слаб. Те же недавние проблемы, что были у КНР с падением индексов, с некоторым замедлением темпов развития экономики — далеко не симптомы серьезного заболевания, это всего лишь чих для экономики КНР. Падения, которые были отмечены на биржах Шанхая, скорее, были кризисом биржевых продуктов, но далеко не кризисом всей китайской экономики. Между тем одна из целей ТТП состоит как раз в том, чтобы Китай играл по утвержденным в нем правилам. Вряд ли они соответствуют планам самого Китая.

Для нас, как поставщика нефти, извиняюсь за тавтологию, пока хорошо, когда в Китае все хорошо, ибо снижение показателей экономики Китая тут же отражается на цене основного российского продукта. Но в конечном итоге мы должны задумываться не о ценах на нефть, а о том, как уйти наконец от этой порочной зависимости. Как начать производить свои товары. Для начала, может быть, построить хотя бы свои качественные нефтеперерабатывающие производства, ибо у нас нет и этого. А в идеале делать ставку все же на несырьевые товары.