Награждение это во многом уникальное. Светлана Алексиевич — не только первый белорусский литературный нобелевский лауреат. Впервые за полвека премия была присуждена писателю, преимущественно работающему в жанре документальной литературы; при этом впервые в истории Нобелевская премия по литературе присуждена профессиональному журналисту. Да и в самой биографии писательницы — почти иероглиф времени: рождена в СССР, белоруска по отцу, украинка по матери, русская по языку и духу.

Светлана Алексиевич уже является обладательницей целого «букета» престижных литературных наград: премия Ремарка (2001), Национальная премия критики (США, 2006), приз читательских симпатий по результатам читательского голосования премии «Большая книга» (2014) за книгу «Время секонд хэнд», а также премия Курта Тухольского «За мужество и достоинство в литературе», премия Андрея Синявского «За благородство в литературе», российская независимая премия «Триумф», лейпцигская книжная премия «За вклад в европейское взаимопонимание», немецкая премия «За лучшую политическую книгу» и имени Гердера. В 2013 году Алексиевич стала лауреатом Международной премии мира немецких книготорговцев. Да и на «нобелевку» писательница в 2013 году уже выдвигалась (тогда премию получила канадка Элис Монро). И вот теперь высшая литературная награда у Светланы Алексиевич с выразительной формулировкой «за ее многоголосное творчество — памятник страданию и мужеству в наше время».

Прекрасно написал о ней журналист и театровед Александр Минкин: «Первая книга — «У войны не женское лицо» — вышла в 1985-м, попала в горбачевскую оттепель. Премия Ленинского комсомола, спектакль в Театре на Таганке… Алексиевич стала знаменитой. А книжка была жуткая — она записала рассказы женщин: как они воевали и что им приходилось терпеть на фронте. Почти сразу вышла вторая книга — «Последние свидетели»: рассказы о войне тех, кому тогда было от 7 до 12 лет. Война детскими глазами... Потом, в 1989-м, появились «Цинковые мальчики» — про Афганистан. Затем, в 1997-м, была «Чернобыльская молитва». Понятно про что. Последняя, изданная в 2013-м — «Время секонд хэнд». Там есть эпиграф, взятый Алексиевич из книги русского философа Федора Степуна, которого Ленин выслал из России в 1922-м. Слова очень важные: «Надо помнить, что за победу зла в первую очередь отвечают не его слепые исполнители, а духовно зрячие служители добра».

Алексиевич — писательница особого склада: она — яркий представитель своеобразной художественно-документальной эстетики, созданной именно в рамках белорусской литературы ХХ века. Своими учителями писательница считает Алеся Адамовича и Василя Быкова. По точной констатации Дмитрия Быкова, «это полифония, такой мощный трагический хор разных голосов, где автор практически убирает себя из книги — потому что дает выговориться участникам. А. Адамович справедливо заметил, что писать художественную прозу о кошмарах ХХ века — кощунственно: тут нельзя выдумывать! Тут надо давать правду, как она есть. И в этом смысле такая литература — которая состоит из этих кровоточащих «свидетельств содранной кожи» — действительно требует от писателя огромного мужества и большого смирения. Абсолютно убрать собственный голос и дать слово Истории… Сегодня Нобелевский комитет наградил человека не за художественные изыски (хотя они есть, и немалые), а за правду и гражданскую позицию».

Казалось бы, какие эмоции это должно было вызвать в России и в Беларуси, кроме радости и законной гордости за отечественную культурную традицию? Но вдогонку известию посыпались обильные комментарии. Главред «Литературной газеты» Юрий Поляков заявил: «Нобелевская премия по литературе последние десятилетия непосредственно к литературе имеет отдаленное отношение, так как она политически ангажирована… Книги Алексиевич, написанные в жанре «публицистики-журналистики, так и не стали большой литературой: это такое имманентное фрондерство». Комментаторы взахлеб обсуждают, «наша» Алексиевич или «не наша», именно с тем идеологическим значением этого слова, которое имело место в СССР. Некоторые поражают своей простотой, которая хуже воровства: признаются, что книг ее не читали, но осуждают за «критику по отношению к России» — практически слово в слово повторяя фразу «Пастернака не читал, но осуждаю». Или даже пускаются в рассуждения на тему, имеет ли отношение Алексиевич к России (это те самые люди, которые недавно клялись в верности «русскому миру»). Но вся эта возня доказывает одно: Нобелевскую премию получил блестяще одаренный человек, прекрасная писательница и женщина редкого мужества, о чем сказал в своем поздравлении Светлане Алексиевич Даниил Гранин. И реакция на это событие «вечно вчерашних» показывает: ее правда — воинствующая, ее книги вновь «глаголом жгут сердца людей»…