Но — король умер. Убит. Как в темное Средневековье, из арбалета — о, ирония судьбы! — дантиста-браконьера родом из Нового Света. Врач, призванный спасать жизни, одну из них сгубил.

Зачем? Чтобы добытый в запретной гонке трофей повесить на стену и гордиться своей раздутой отвагой, мужеством и силой, в минуты всепоглощающей страсти крича: «Я — лев! Я — король!! Я!!!», будто мощь животного и его дьявольская природа магическим образом перетекли в убийцу. Le roi est mort, vive le roi…

Древние верили, что, завладев частью тела врага, можно приобрести его качества и свойства. Перо орла, клык медведя, шкура волка, сердце оленя — эти и подобные им амулеты сопровождали шаманов и воинов всю жизнь, даря им уверенность в собственной избранности и неуязвимости. А где есть внутренняя сила, нет и тени сомнений.

Но не было бы браконьерства и таксидермия не цвела столь пышным цветом, если бы в основе не было главного желания человека — обладать. Присваивать себе то, что от тебя отделено — границами тела, рамками сознания, дальностью взглядов и километров… Нас, от рождения и до смерти одиноких, столь сильно снедает тотальная тоска по Другому, что в желании получить его идем на самое страшное.

Начинаем считать себя вправе. Вправе требовать. Контролировать. Диктовать правила и условия. Заменять собой весь остальной мир. В погоне за иллюзией «завершенности» забываем, что человек — существо, в общем-то, автономное. Словно заряженный атом, любой из нас мчится по своей траектории жизни, копя энергию, чтобы выйти на новый уровень. Выпрыгнуть в квантовом скачке на другую орбиту, до которой остальным… как до Луны! Справедливо? Нет.

Куда уж лучше сделать чучело любимого. Обеспечить себя, как у Роальда Даля в «Хозяйке пансиона», вечно верным и покорным «слугой», чтобы слиться с ним в экстазе безоблачного существования в мире и покое. А что, перспектива заманчива. Вот он, тихий и прибранный, сидит рядом. Слова на бурный поток речи не молвит, не вспыхнет в негодовании на явную глупость, не пожурит за опрометчивый поступок, не рассмеется удачной шутке… Зато — весь-весь, со своей Вселенной и тараканами в голове, мой. Без остатка. И мне, упоенной собственным эгоизмом, от этого хорошо и комфортно.

Только одного нам с другом сердца для полного счастья не хватает. Живой, черт подери, жизни! Ведь любой зверь, даже человек, прекрасен, пока свободен…