Хотя такие джентльмены, наоборот, должны привлекать взгляды. Он и привлекает, но только многие сторонятся. Рваные брюки, грязные руки с почерневшими ногтями, спутанная борода, цветы, сорванные на ближайшей клумбе, выдают его свободное плавание.

Человек без определенного места жительства, Владимир, поручил свою достойную пенсию дочери, а себя отдал на воспитание улице. На противоположной стороне дороги «работает» его соратник по несчастью — на инвалидной коляске просит милостыню. «Друг?» — «Не, друзей среди нас нету, мой друг — лишь враг на мушке». Прохожие часто с пренебрежением смотрят на такие организованные группы, кто-то не дает денег, мол, на бутылку. Бомжей называют тунеядцами, алкоголиками, которые обществу не служат, а только глаза мозолят. Стереотипно мыслим. Владимир достал из кармана удостоверение ветерана боевых действий, воевал в Афганистане и Чечне, на фото еще молодой, красивый парень, только глаза, такие же, как и сейчас, говорят, через какую боль пришлось пройти на службе. Помнит, как товарищей в цинковом гробу встречал на Родине после войны, плачет — жаль пацанов. На вопрос, почему же выбрал такой образ жизни, отвечает: «А как иначе, людям я не доверяю, а сам не человек, моя голова — всего лишь продолжение шеи».

Над пропастью…

— У меня таких за все время было человек 17, — вспоминает Юрий Потапенко, директор бюро по трудоустройству лиц, попавших в экстремальную жизненную ситуацию. — Ветераны, как правило, все без жилья, здоровая психика оставлена на войне.

Юрий Иванович обнадеживает: совсем запустившихся ветеранов боевых действий нет. Приходят за помощью те, кто еще не потерял веру как-то изменить существование. Хотят наладить связь с близкими, устроиться на работу. Кто-то получает должность сварщика, монтажника, в охрану идет, зарабатывает больше — снимает комнату в общежитии, знакомится с женщиной, заводит семью.

— Причины разные у них. Обстоятельства сложились, стал никому не нужен, а кроме, как воевать, ничего не умеет больше. Они порой не контролируют себя, уходят из семьи, спиваются, кто-то с тюрьмы возвращается, а идти некуда, — рассказывает Юрий.

Ветераны идут за помощью в госучреждения, но, будучи людьми ранимыми, натыкаются, как им кажется, на равнодушие.

— Они в таких ситуациях отчаиваются. Их выслушать надо, душевно поговорить, — учит Юрий Иванович. — Даже просто руку пожать и сказать: «Петь, пойдем чаю попьем!»

Гранату в шею

Если нет чувства привязанности у человека, отсутствует такой феномен, как чувство дома, он начинает вести бродяжнический образ жизни. У нас, в отличие от западных стран, где пытались искоренить такое явление, всегда относились к бомжам как к неотъемлемой составляющей общества, превратив их в архетип бродяги. Может, поэтому на законодательном уровне нет документа, регламентирующего права и обязанности со стороны государства по отношению к «босякам». Они, как сорняки в поле, растут, но особого вреда не совершают, даже пищевые отходы утилизируют периодически. Конкретной социальной психологической помощи, кроме как, например, эпизодической помощи со стороны Русской православной церкви, нет. Строят приюты, ночлежки, деньги выделяют из федерального бюджета, но люди, привыкшие жить на подаяние, потерявшие человеческую идентичность, бегут из этих домов в родные заброшенные гаражи и на свалки. Все потому, что в этих ночлежках они живут обычно в закрытой зоне, у них отсутствует чувство близости с людьми, нет глубоких взаимоотношений друг с другом, нет понимания, что он нужен кому-то, служит обществу. Человек абстрагируется от мира, перестает доверять людям, понимает, что он один, и такая своеобразная свобода его устраивает.

— Познакомился с молодым человеком после службы, говорит, не знаю, как жить с этим, — делится Георгий Амусин, врач-психотерапевт, председатель Ассоциации психологов и психотерапевтов Свердловской области. — Рассказывал, как издеваться над афганскими подростками, насиловать девушку, а потом бросить ей в шею гранату.

Георгий Львович сожалеет, что маргиналам и ветеранам в психологическом плане уделяется мало внимания. Есть программы реабилитации, но нет подготовленных кадров, чтобы реализовать их.

— Подвижники, которых зацепила тема психической травмы ветеранов, способны помочь им войти на территорию собственной души, — заключил доктор.

С оружием в руках

Но помимо психологического аспекта существует еще и вопрос, связанный с предоставлением жилья ветеранам за счет средств федерального бюджета. Согласно закону «О ветеранах», вставшие на учет до 1 января 2005 года граждане имеют право получить в порядке очереди жилое помещение или улучшить условия уже существующего. Те же, кто встал на учет после указанного срока, ждут комнатушку в соответствии с Жилищным кодексом, согласно которому они попадают в очередь как инвалиды или малоимущие. Очередь бесконечная, и кто-то так и умирает, не дождавшись. Война в Афганистане, скажем, закончилась 26 лет назад, но ветераны по-прежнему стоят в очереди на крышу над головой.

Отметим, что на сегодняшний день в области более 36 тысяч ветеранов боевых действий, более 2 тысяч из них нуждаются в изменении жилищных условий.