И пребывает в иллюзиях «мыслитель» ровно до тех пор, пока не занесет его судьба в одно из таких поселений в радиусе этак 300—400 километров от больших городов. Лица пропитые, явно далекие от духовности, дома покосившиеся, дети немытые. Мужики сплошь бывшие «сидлые», без всякой печати интеллекта на лице, многие живут на пенсии родителей или сидят на шее деревенских баб. Скотину мало кто держит — разве что огороды, и то уже не каждый. «Потому как невыгодно». Вот такая вот сегодня пастораль в деревне…

Но бог бы с этими прекраснодушными представлениями отдельных людей, живую корову отродясь не видавших. Удивительно, когда ученые-исследователи приходят к результатам не менее, а может, и куда более «сказочным».

Так, в одном из последних исследований группа социологов НИУ Высшей школы экономики сделала удивительный вывод: никакие экономические потрясения России нипочем, потому как у нее есть колоссальные скрытые резервы в провинциальной экономике. Именно поэтому, как утверждают исследователи, кризис если и коснулся, то исключительно жителей больших городов, провинциальная глубинка даже «не шелохнулась». При этом под «скрытыми резервами» понимается даже не столько «классическая» теневая экономика (доля которой составляет сегодня, по разным оценкам, до 40 процентов ВВП), сколько такой ее сегмент, как самообеспечение жителей глубинки. Ну, например, такие виды деятельности, как сбор и продажа грибов, ягод и прочих дикоросов. Туда же исследователи отнесли получение доходов с собственного огорода, содержания личного скота. Причислили к резервам так называемую «гаражную экономику», то есть все то, что человек может производить у себя в гараже или сарае, включая, скажем, услуги по ремонту автотранспорта или полуподпольное производство каких-нибудь продуктов или кустарных товаров. К резервам причислили даже доход от, мягко говоря, полуворовской деятельности: к примеру, выписал в лесу один кубометр леса, а вывез в итоге пять. Вошел в список и такой распространенный вид деятельности провинциального жителя, как работа вахтовым методом в относительно хлебных и доходных местах. Так, скажем, многие жители восточных районов нашей области ездят на вахту в соседнюю Тюменскую область, богатую нефтью и газом. Или, к примеру, жители Полевского, Камышлова, Богдановича приноровились работать вахтовым методом, обслуживая общественный транспорт Екатеринбурга. Кондукторы неделю работают на выезде — неделю живут дома. Есть, к слову, даже учителя и врачи, которые ездят трудиться в Екатеринбург вахтовым методом.

Словом, исследователи постарались собрать воедино все виды деятельности, за счет которых живет сегодня человек в глубинке. Особенно в тех регионах, небольших городах и поселках, где давным-давно накрылись медным тазом основные производства.

То, что люди в глубинке приспосабливаются, наверное, само по себе и неплохо — что еще им остается делать. Но называть их деятельность скрытыми резервами провинциальной экономики и подразумевать под этим то, что это и есть нечто волшебное, что спасет и вытянет нашу страну, очевидно, все же большое заблуждение.

— Боюсь окончательно развеять иллюзии, но глубинка «не шелохнулась» вовсе не потому, что там обнаружились вдруг некие скрытые и доселе невиданные резервы — российская глубинка, а это огромное число дотационных депрессивных территорий, живет по большому счету за счет колоссального социального перераспределения ресурсов из регионов-доноров, — отмечает кандидат экономических наук Михаил Соловьев. — Пока эти выплаты идут, пока в целом не произошло бюджетного сокращения дотационных регионов — вот глубинка и «не шелохнулась». Если говорить упрощенно, то до сих пор идет перераспределение главным образом от нефтегазовых ресурсов страны. Иные сегменты экономики не развиты либо испытывают серьезнейший прессинг в кризис, и выжать из них что-то все труднее. Между тем, в совокупности социальные выплаты немаленькие — это, во-первых, и главным образом пенсии. К слову, для жителя Гари 10 тысяч рублей пенсии — это приличные деньги, причем которые он стабильно из месяца в месяц получает. Есть выплаты на детей, пособия по безработице, пенсии по инвалидности и т. д. Я вовсе не имею в виду, что это какие-то жирные социальные куски — какие уж есть. Но это часть денег, на которые живет огромная масса людей в глубинке, в условиях, когда нет производств. Да, плюсом «поддержать штаны» помогает натуральное хозяйство — сады, огороды, сбор дикоросов, но не более того. На самом деле, никаких экономических чудес в глубинке не происходит, не стоит обольщаться, — заключил эксперт.

В самом деле, существование натурального хозяйства — это признак слабых, очень слабых экономик. Сколько денег можно заработать, собирая ягоды в лесу? Убить день, чтобы собрать три литра ягод, продать их за 1,5, максимум за 2 тысячи рублей. Причем три-четыре раза за весь сезон. Какой уж тут заработок? Ребенка в школу не соберешь.

Не стоит тешить себя иллюзиями насчет спасения и за счет содержания скота в глубинке. Эксперт нашей газеты, зав. сектором агропродовольственной политики Института экономики УрО РАН Валентина Неганова, анализируя, почему в деревнях все меньше личных подсобных хозяйств и уже редко кто держит коров, поросят, не раз отмечала в интервью «УР», что в сегодняшних условиях это не имеет экономической целесообразности. Производство получается себе в убыток. Сложности возникают главным образом с заготовкой кормов. Корове на зиму нужно не одну тонну сена, нужны комбикорма, необходимо утепленное помещение, нужно подносить воду и т. д. Все это стоит дорого. Не считая собственных трудозатрат. В советские времена имело смысл держать свою корову, когда «родной» колхоз, совхоз помогал и вывезти сено, а часто и выкосить участок (кстати, подкармливали коров часто хлебом из магазина (!), с чем власти периодически и безуспешно боролись), сегодня каждый за себя и за свои деньги. Ко всему, никто не занимается централизованными закупками молока у населения. Опять же это невыгодно закупщикам — объемы для промышленного производства будут мизерными — только зря гонять машину по деревням. При этом 12—15 литров молока в день, столько в среднем дает корова, — это явно много даже для большой семьи. Поэтому, если кто бывал в последнее время в деревне, наверняка видел, что пасется где-нибудь на лугу, у речки считанное число буренок. И хозяева их либо отчаянные энтузиасты, либо пожилые люди, которые держат скотину в силу непреодолимой инерции.

Со своим огородом история складывается разве что чуть благополучнее. Нужны удобрения, семена и тяжелый ручной труд — экономика выходит примерно по нолям, как неоднократно подсчитывали эксперты.

Если говорить о теневой экономике в целом, то тут нужно признать, сектор ее действительно довольно существенный. И причины этого явления давно известны — несовершенство налоговой системы, невозможность существования малых предприятий в условиях налогового прессинга. Но это тема отдельного материала. Сам по себе этот сектор помогает существовать населению, а некоторым представителям очень даже безбедно. Но для развития страны в целом, конечно, ничего хорошего это явление не таит, даже в условиях кризиса, или тем более в условиях кризиса.

Как отмечает Михаил Соловьев, не нужно придумывать себе историй про скрытые резервы провинциальной экономики — это только быстрее заведет в тупик, нужно создавать полноценную высокотехнологичную экономику, в которую со временем встроится и экономика провинциальная. Иного выхода нет. А радоваться тому, что местами где-то еще сохранились островки натурального хозяйства, по меньшей мере, странно, заключил эксперт.

Премьер-министр России Дмитрий Медведев поручил вести наблюдение за показателем среднемесячного дохода россиян от трудовой деятельности. Соответствующее постановление, подписанное главой правительства, опубликовано на сайте Кабинета министров. Наряду с показателем «среднемесячная заработная плата по субъекту Российской Федерации» статистика будет учитывать также «среднемесячный доход от заработной деятельности».

Официальная статистика о среднемесячном доходе от трудовой деятельности будет формироваться Росстатом с ежегодной периодичностью за 2015 год и ежеквартально нарастающим итогом в 2016—2018 годах на основе федеральных статистических наблюдений за деятельностью юридических лиц, а также выборочных обследований населения по проблемам занятости, доходов населения и участия в социальных программах, бюджетов домашних хозяйств, личных подсобных хозяйств населения. Цель нововведения — максимальный учет практически любой трудовой деятельности россиянина, а не только той, за которую ему полагается официальная заработная плата.