Кириллу — 22. Он студент факультета социологии УрГПУ и экскурсовод музея истории УрГПУ. В поисковом отряде, действующем при вузе с 2005 года под эгидой областной общественной организации Ассоциация поисковых отрядов «Возвращение», Кирилл всего 4 года. Всего ли? Если учесть, что чуть больше длилась Великая Отечественная, что за это время успевали сложиться и разбиться судьбы сотен тысяч людей, то стаж у молодого поисковика немалый. Но зачем юноша, а вместе с ним и десятки других молодых людей по всей Свердловской области, выбрали именно поисковую деятельность?

— Каждый приходит в поисковое движение за чем-то своим: у кого-то войну прошли деды и прадеды, кто-то просто хочет знать о минувших событиях больше, чем написано в учебниках,  — отвечает Кирилл. — Я, например, с детства смотрел передачи на историческую тему, военное искусство в целом мне интересно. Когда пришел в отряд в 2011-м, а в 2012-м побывал в первой своей экспедиции (общепринятое название «вахта памяти») в районе Лейпясуо, где шли сражения советско-финской войны, идея поиска погибших бойцов захватила меня и со временем превратилась в смысл жизни. Теперь я даже гражданскую литературу читать не могу, а уж «зависать» в виртуальной реальности тем более. Непередаваемое чувство, когда ты оказываешься там, где шли жестокие бои, гибли люди, и мои, по сути, ровесники думали лишь о том, чтобы немцы не прошли и патронов хватило!

А уж такие простые радости, как согреться и поесть тут, на фронте, слыли за чудеса. Высшим чудом была сама жизнь — со всеми ее повседневными заботами, проблемами, переживаниями. Поисковики «Стикса» пошли даже дальше: чтобы лучше понять, как себя чувствовали бойцы Красной армии, они заимствовали сленг тех времен, на котором и общаются между собой во время вахт и в быту.

[photo]2646[/photo]

— Винтовку называют дудкой из-за того, что полая внутри, а вещевой мешок, который использовали еще во времена царской России, — сидор, — поясняет Кирилл. — Наделение того или иного предмета именем в какой-то степени «одомашнивало» суровую армейскую жизнь.

Впрочем, даже будучи в свободном доступе в Сети, жаргон поисковиков в широкие слои не выходит, позволяя движению быть некоей субкультурой (в которую входят и люди среднего возраста). Более того, по словам самого Кирилла, используя речевые обороты солдат РККА, ребята словно примеряют на себя их образы. Прибавьте исторические реконструкции сражений, которые студенты разыгрывают между собой в свободное от экспедиций время, и притягательность малоизученного прошлого.

— Отряд «Стикс» начинал поисковую деятельность с экспедиции на территории Брянской области, затем работал на территории Московской области в Клинском районе, а с 2011-го поиск проходит в Выборгском районе Ленинградской области по местам Финской войны 1939—1940 гг., — рассказывает начальник управления воспитательной работы УрГПУ Сергей Боровиков. — По так называемой «Зимней войне» очень мало информации, и многие значимые факты всплывают благодаря раскопкам, личным наблюдениям, общению с живыми участниками тех событий и, конечно, работе в архивах.

Как отмечает боец «Стикса», студентка института специального образования Алина Гусева, отряду во многом помогают местные поисковики. Например, командир отряда «Безымянная» Герман Сакс, ведущий работы на территории Выборгского района, поделился наблюдением, помогающим ребятам в их непростой работе. На болотах, где проходят раскопки, в основном растут ели и сосны. Но под белыми стволами редких тут молоденьких березок лежат останки советских солдат. Над ним и трава, говорят, зеленее! «Можно, конечно, свести все к химическому составу почвы, законам биологии и т.п., — отмечает Кирилл. — Но создается ощущение, будто сама Россия-матушка оставила на этих могилах знаки, по которым мы наших павших бойцов и находим…».

Относятся к процессу с пониманием и многие местные жители. Есть, конечно, те, кто считает ребят «черными копателями», но поисковики стараются изменить неверное представление.

— Во время экспедиции в районе железнодорожной станции Гаврилово, расположенной в Выборгском районе, мы нашли останки 32 бойцов, в том числе двух «верховых» — тех, кого не захоронили после боев, кто остался сверху и со временем просто зарос травой, — рассказывает командир отряда. — Нам во многом помогает местный климат: мерзлота и болотистая местность идеально сохраняют останки и обмундирование. Правда, у большинства бойцов советско-финской войны нет при себе смертных медальонов с именами, поэтому установить личность крайне сложно. Практически не осталось в живых и очевидцев тех событий. Тем не менее, мы занимаемся главным: находим и поднимаем тела и перезахораниваем их с почестями, отдавая долг через поколение.

[photo]2648[/photo]

Порой восстановить картину произошедшего можно лишь по тому, что открывается взору. Однажды один из участников «Стикса» Виталий Караченко наткнулся на могилу 27 человек. Людей попросту сложили в братскую могилу. Ну, а как иначе? Земля зимой сильно промерзала, копать ее было тяжело и некогда — и наши клали в воронку от снаряда тротил, взрывали и в образовавшуюся яму хоронили товарищей.

— По территориям после сражений проходило, как правило, 2 группы: трофейная и похоронная, — поясняет Кирилл Антропов. — Первая собирала оружие погибших солдат, вторая должна была закапывать тела. Но хоронить всех просто не успевали… По предварительным данным, в одной только советско-финской сложило головы более 150 тыс. человек, а не увековеченными в Великой Отечественной вообще осталось более миллиона.

Но если экспонаты, поднятые вместе с останками, мы можем видеть в военно-исторических музеях, то сама по себе технология поисковой работы остается за скобками. Сергей Боровиков раскрывает несколько профессиональных секретов:

— Что делать с боевым снаряжением, которое поисковики находят вместе с телами погибших? Боевое оружие бойцам отряда находить не доводилось, а если обнаруживаются взрывоопасные предметы, то все отряды действуют по стандартной схеме, которая согласована с властями на местах и силовыми структурами: предметы не трогаются до прибытия саперов МЧС, для которых на GPS-навигаторе оставляется метка. По возвращению в Екатеринбург все находки проверяются на безопасность специалистами-взрывотехниками ООО «УРАЛ-ВЫМПЕЛ» и после получения соответствующих документов допускаются к экспонированию.

Экспонирование находок, кстати, еще одна грань поискового движения. Военно-патриотические выставки востребованы в школах, патриотических клубах, библиотеках. А в День Победы «Стикс» традиционно организует выставку в ЦПКиО им. Маяковского.

— Мы поднимаем останки и вещи, по которым можно идентифицировать погибшего владельца, — дополняет Кирилл. — У нас собственная методика сбора данных: мы тщательно документируем, где лежат, как выглядят все вещи — ведь по косвенным уликам в будущем можно выявить личность бойца. Восстановление судьбы — процесс порой очень долгий: в один год можно найти котелок с инициалами, в другой — погон с тремя кубиками старшего лейтенанта, в третий — что-нибудь еще… Далее смотрим поименные списки личного состава и соотносим полученные данные.

[photo]2647[/photo]

За 10 лет существования «Стикса» бойцы, как отмечает Сергей Боровиков, подняли на поверхность около 150 бойцов, 16 судеб восстановлено, и информация о нескольких даже передана семьям погибших. В 2006-м, например, торжественно вручили «судьбу» погибшего под городом Клин уральца В.Т. Нагорных его дочери, жительнице Екатеринбурга. Другой любопытный факт: на стене Памяти в главном учебном корпусе УрГПУ до недавнего времени значилось 42 фамилии студентов и преподавателей, не вернувшихся с войны. 43-я по счету фамилия студента-заочника Клестова занесена в 2010-м — его обнаружили благодаря поисковой работе «Стикса» в Клинском районе Московской области по инициативе правнука героя — руководителя клуба реконструкторов «Горный щит» Александра Емельянова.

За время существования отряда 10 бойцов награждены нагрудными знаками Министерства обороны РФ «За отличие в поисковом движении» различных степеней. Троим бойцам «Стикс» предоставлено почетное право в нынешний День Победы пройти по Красной площади в Москве в составе «Бессмертного полка».

— Нужно воспитывать в нынешних молодых людях гордость за героизм предков — ведь трагические события прошлого века коснулись практически каждой российской семьи, — заключает Сергей Боровиков. — Мой дед, например, воевал в составе Юго-Западного фронта на Дону. Его, старшего лейтенанта-артиллериста, раненого в ногу, из тылового госпиталя специально вызвали в Москву, и в Кремле в Георгиевском зале Калинин  вручил орден Красного Знамени — высший боевой орден СССР на тот момент.

Более того, живой пример жизнестойкости подает ветеран университета Виталий Иванович Кокарев, недавно отметивший 97-й день рождения. Он, рассказывает Сергей Боровиков, прошел так называемую «Ржевскую мясорубку» 1942 года, в которой выжить было практически нереально, был ранен, но позже участвовал в Параде Победы на Красной площади в 1945 году и много лет преподавал в вузе.

— Только через личное переживание и соприкосновение с прошлым можно понять тех людей, которые отдали свои жизни ради высокой цели, — подводит итог Кирилл Антропов. — Но важно помнить, что любая война — не бравые крики «ура!» перед атакой, а грязь, гной, подлость, трусость. Вместе с тем именно на войне проявляется в человеке и самое высокое: доблесть, храбрость, терпение… Мы считаем ветеранов счастливыми людьми, потому что они выжили и сохранили силу духа и жизнелюбие. И нам не нужны придуманные герои из книг или фильмов, когда перед нами — реальные герои.

[photo]2645[/photo]