«Маленький дальнобойщик»

Димкин звонок раздался вечером: «Поедешь?». «Конечно, поеду!».

У моего друга старенькая «япошка», ей уже больше двадцати лет. Но выбор транспортного средства вполне осознанный. Когда-то Дмитрий и сам гонял машины из Владивостока, а потом занялся перевозкой грузов. Почему сменил «амплуа»? Говорит, возраст уже не тот.

У Димки полуторка, то есть машина «легкая», всего-то на полторы тонны загрузки. Оказывается, бывают рефрижераторы — возят в основном продукты, так как в них соблюдается температурный режим, и «термики» — термобудки, которые тоже отлично под продукты подходят. Есть просто бортовые машины и тентованные. Наш японский «раритет» как раз под тентом и перевозит строительные материалы и подобные грузы.

Димка в своем деле дока — крутит баранку с юности. За руль сел еще в школе, на уроках УПК (в учебно-производственном комбинате раньше все мы получали разные профессии: продавец, швея, автослесарь, штукатур-маляр…).

Частично грузимся в городе, но основная загрузка будет в Верхней Туре. Выруливаем на Шефскую и… с ветерком в путь. Но это только полдела, ведь пункт назначения — один из городов Челябинской области, где грузополучатель ждет товар уже завтра.

 — В детстве, — рассказывает по дороге Дмитрий, — был у нас сосед, дядя Сережа. Дальнобойщик. Ездил и заграницу. Мы, мальчишки, завидовали ему страшно. А если еще и прокатит на своем «звере» (мы так его огромную фуру звали), то вообще радости не было конца.

Его жена тетя Дуся вдруг ни с того ни с сего начинала волноваться. А как же иначе? Это сейчас жизнь пошла — все с сотовыми телефонами, навигаторами, которые любую дорогу найдут, дальнобойщики обязательно с рациями ездят. Раньше ориентировались по картам — один за штурмана, другой баранку крутит. Кстати, дядя Сережа умер в рейсе — сердце однажды остановилось. Наверное, это хорошая смерть для дальнобойщика. У водителей «на дальняк» вообще иной склад мышления — надо жить дорогой, чувствовать ее, любить…

Знаю, что Димку друзья в шутку зовут «маленьким дальнобойщиком», но сам он честно говорит, что не смог бы работать, месяцами не бывая дома. Дальнобойщики в его иерархии ценностей стоят на высшей ступени — они элита. Себя он относит к «середнячкам» — это уже не «таксо» по городу, но и не «вселенский» размах. Хотя в Челябинскую область, в Пермь — легко, в Татарстан и даже в Ханты-Мансийск — пожалуйста. Лишь бы платили адекватно!

С «адекватно», правда, сейчас трудновато. Кризис в стране коснулся всех сфер жизни. В экономике ведь все взаимосвязано: если встают производства, то и на транспортировку грузов деньги из воздуха не материализуются. К тому же, по словам Дмитрия, на уральский рынок сейчас активно заходит «Москва». Выражается это в том, что сбиваются цены за километраж. Во многих транспортных компаниях предельной суммой называют 5 рублей за километр. На деле получается, скажем, съездить в Пермь — порядка четырех тысяч, в Челябинск — около двух. Вычтите из этих денег солярку, требуемую для заправки в оба конца, так на круг получается себе в убыток.

Ясно, что местные автоперевозчики сопротивляются, как могут, но кто победит в этой борьбе, еще большой вопрос!

На моей памяти «московское» вытеснение с рынка частных производителей. Делала, скажем, небольшая компания панели для пластиковых окон: закупала материал, на небольшом, но рентабельном станке клеила панели и продавала местным же компаниям, которые занимались уже самой установкой. А тут появился московский производитель, который имел большие объемы, оттого даже транспортные расходы для него не имели значения. Вот и выдавили местных производителей. Выдавили ценой!

В России две беды

Тагильский тракт (особенно его начало) славится своим «серпантином» (поворотами и горками), по крайней мере, до Невьянска точно. Это две разделенные полосы, а перед Нижним Тагилом мы уходим влево на Серов.

Тут же начинается «встречка» и… знаменитая Серовская дорога. Знаменитая, мягко скажем, своей ненадежностью. Мы идем посуху, а если бы наледь или дождь — все прелести русских дорог налицо: выбоины, колеи… В России, как известно, две беды – дураки да дороги!

Тут же мне вспоминаются европейские автобаны. Вот это дороги — сказка, а не дороги! Даже когда переезжаешь границу с близлежащей Польшей, про дорогу забываешь тут же, ведь и старенькие автобусы начинают идти мягко и бесшумно. А что говорить про немецкие автобаны!

Или дороги в Костроме. В нашей семье даже новое ругательное слово появилось: «колейность»! Напоминание: «Осторожно, колейность!» там встречается на каждом шагу. Власти, что — смирились со своими жуткими дорогами?! Но позвольте, а как же налоги, которые исправно платят все автовладельцы, не говоря уже о фурах, с которых берут за все — перегруз, амортизацию дорожного полотна и даже за въезды в некоторые населенные пункты?

В Нижней Туре ищем завод «Тизол», который, как оказалось, производит изоляцию и всевозможные «утеплители». Тут не ошибешься — начинается забор, а за ним штабеля рыжих тюков, чаще всего в оранжевом целлофане.

К месту погрузки приезжаем вовремя, но здесь уже началась пересменка. Приуныли маленько, но все происходит довольно быстро: подъезжает компактный погрузчик — грузят, ставят пломбу. Уже почти у самой проходной нас провожает лозунг: «Наш курс — созидание и мир!». Как же это по-советски! Правда, мы и сами из того времени. Теперь в обратный путь, а рано-рано утром Димка рванет уже один в сторону Челябинска.

Через неделю довелось еще раз составить компанию моему другу. Маршрут был «Артемовский — Краснотурьинск», и везли мы загадочные для меня «бобины», называемые «Плотный шибер в сборе, кол-во 5 штук».

Дорогу на Артемовский я знаю хорошо. Сами семьей по ней часто ездим к друзьям в Речкалова, что под Ирбитом. Есть там один участок довольно длинный и прямой. Здесь часто «гуляет» ветродуй, и... многие водители начинают гнать, что называется, на всю катушку. А тут (о-па!) большой щит: «Аварийно-опасный участок дороги! Внимание! Здесь произошла авария. Погибло 5 человек». Не знаю, кто как, а я всегда внутренне сжимаюсь.

— Дорога не любит дураков, — комментирует Дмитрий. — Есть элементарные правила взаимовежливости. Тебе уступили дорогу — скажи «спасибо», не гоняй, как ненормальный, не лезь на встречку, соблюдай скоростной режим… Помнишь старый призыв: «Не уверен — не обгоняй!», он, кстати, и для повседневной жизни подходит, не только в дороге.

Опять же не каждый за рулем долго сможет. Вот мы с тобой сегодня только в один конец больше шести часов рулить будем, а еще ведь и обратно надо. Могут быть и всякие неожиданности, скажем, колесо «рвануло» или в кювет съехал — все это тоже задерживает изрядно, выматывает. Очень важна на дороге водительская солидарность. Настоящий водитель никогда в беде не бросит. Этим, кстати, хорошо пользовались жулики в 1990-х. Помоги, мол, друг, авария, а сами монтировкой по темечку — и поминай как звали…

О водительской солидарности я и сама представление имею. Едет навстречу машина и мигает фарами — значит, впереди пост патрульных с белыми в полосочку жезлами. Водители же в ответ поднимают ладошку: мол, понял, спасибо! Правда, говорят, что так принято только у нас. В этом я убедилась, когда мы семьей в прошлом году ездили в Питер на «своих колесах». Сколько было радости, когда встречаешь машину с номерами своего региона. Вот и сейчас, в дороге, чувство солидарности меня прямо «разрывало», и так хотелось самой поднять ладошку в этой простой водительской «почте».

В придорожном кафе, коих нынче много на любой вкус, и водители, как правило, останавливаются в уже полюбившихся, меню разнообразно. Выбираем по «Тагильскому» салату, печенку с картошкой и, надо отдать должное, по хорошему крепкому кофе. Обслуживают быстро, да и еда вкусная. За все про все на двоих около 500 рублей. Дороговато! Оттого многие водители возят термоса и немудреную еду, но свою, из дома.

В Краснотурьинске приходится поплутать. Начиная с того, что навигатор упорно показывал нам поворот с трассы на дорогу, которой уже нет. Как потом проскочило в разговоре у местных, ее закрыли из-за обвала шахты. А вот знака об объезде почему-то не было. Да и в самом городе нас предупредили не включать навигатор, иначе заведет он в какую-то деревню — уже, мол, проверено.

Сам город поражает. Во-первых, въезд через мост, а впереди на горке раскинулись дома, справа за крышами устремляются ввысь маковки церкви, слева — река, еще не проснувшаяся ото льда. Площадь, где расположилось заводоуправление Богословского алюминиевого завода, построенного в характерных традициях конца 30-х — начала 40-х прошлого века. «Фабрика-кухня», надо понимать столовая, куда стекаются люди в фирменной спецодежде с надписью «РУСАЛ». Трамвайное кольцо, памятник Ленину, колонны на зданиях… Здесь мы «добываем» пропуск, а отгружаться будем на Богословской ТЭЦ.

[photo300]2607[/photo300]

Фото Марии ДЕМИНОЙ.

Тут опять плутаем, ведь на этот объект, строительство которого начато в 1941-м, а в эксплуатацию он запущен в 1944-м, сразу несколько пропускных пунктов. Мы услышали о… восьми. Наконец, миловидная девушка берет документы, показывает дорогу. Димка едет отгружать «наши бобины», а меня с рук на руки «принимает» кладовщица Ляля. «У меня старинное татарское имя», — с гордостью говорит она. Рассказывает о житье-бытье, о работе, о жизни, но это уже другая история, и пока она останется только в путевом блокноте.