Скажем, пухленькая девушка, мечтающая стать балериной, если ее не третировать отказом, сможет согнать вес. Да и кто, собственно, сказал, что балерина обязательно должна быть стройной, — это все мужской шовинизм.

Я возражал. Читатели дискуссии накинулись на меня за заскорузлость, совковость и не-европейскость мышления. Ну что ж, нынче европейский образ мышления показал себя во всей красе. Нельзя ломать крылья человеку! Вот и допустили за штурвал авиалайнера Андреаса Любица, у которого в дополнение к аномалиям мозговой деятельности, как выясняется, было еще и слабое зрение. Работодатель был не в курсе, ибо — врачебная тайна, опять же права личности.

И тут важно вот еще что. Безмерная грусть, захлестнувшая Любица и заставившая его направить в гору самолет, — это ведь, по сути, квинтэссенция витающего над Европой настроения. «Арт-хаусное» кино, смакование бесплодия, восторг перед нашествием своих могильщиков-«беженцев».

Остальной мир теряется в недоумении — вот чего не хватает людям, и свобода полнейшая, и зарплаты у них средние по 90 тысяч рублей, да что там — вообще можно не работать, жить на пособие или благотворительность. Невольно закрадывается мысль — а в том и дело! Десятки миллионов лет наш биологический вид существовал в условиях жесточайшей несвободы — несвободы от обстоятельств. Каждое утро надо было соскакивать и драться — за еду, за жилище, за самку или самца, при этом подчиняясь вожаку стаи и старшим. Вот наша привычная среда обитания. Нашему разуму она кажется несправедливой и антигуманной. Пусть всего будет вдоволь, пусть никогда не плачут дети, пусть никакой несвободы — и люди наконец, вырвавшись из пут борьбы за хлеб насущный и регламентаций, смогут выйти на новый уровень, занявшись самосовершенствованием, выплетая косички из потоков женской и мужской энергии.

Но получается совсем по-другому. Европейский опыт показывает: человек в таких условиях не гармонизацией занимается, а тоскует, как лайка, которой вместо суровой тундры приходится жить в городской квартире с джакузи. Оказывается, наши предки не лукавили, утверждая, что праздность чревата растлением. Организм не понимает, что ему делать. И начинает самоуничтожаться, как мышечная ткань, лишенная нагрузки.

Причем даже разрушиться обессиленный свободой и благополучием организм самостоятельно не может. Любиц не отправил самолет вниз решительным жестом, он перепрограммировал автопилот.

Это ж у нас «закат солнца вручную». У них — цивилизация.